В июне 2023 года зрители Мордовского республиканского музея изобразительных искусств им. С.Д. Эрьзи знакомились с творчеством Натальи Шалагиной – члена творческого Союза художников России и Международной федерации художников. Выставка организована в рамках творческого проекта «Новосибирск представляет» при поддержке Министерства культуры Новосибирской области, Творческого Союза художников России и Новосибирского областного Союза художников.
Экспозиция объединила произведения живописи и графики, созданные в Новосибирске, в поездках по регионам России и за рубежом. Мы открываем образный мир художника-романтика с его культом цвето-пластического мирочувствия, с верой в жизнь и мечту! Произведения Натальи Шалагиной о том, как прекрасен этот мир, и о том, как важно это видеть. Представленные в экспозиции картины с их размеренным, неспешным ритмом в век предельных скоростей и глобальной информации задают нам столь необходимую, столь желанную одухотворенную, созерцательную паузу, которая дарит или возвращает зрителю утраченное в суете дней восторженное чувство мира и ощущение драгоценности бытия.
Произведения выставки явлены как собрание впечатлений, красоты и поэзии чувств. «Без поэзии художество не есть искусство!» – давно заметил классик. Поэзия – душа живописи, душа творчества Натальи Шалагиной. Поэтическое мироощущение художника, романтически преклоненный взгляд на мир наиболее гармонично раскрывается в жанре пейзажа («Сибирь», «Вечерний Новосибирск», «Весна», «Осень на Телецком озере», «Собор Архангела Михаила в г. Сочи»). Произведения живописца художественно правдивы и декоративно выразительны в тонко-стилизованном цвето-пластическом претворении. Разнообразие жанров, сюжетно-пространственных мотивов трактуется автором в традиционных эстетических категориях и выразительных средствах. В живописи – это, прежде всего, образный цвет. Цвет как тайна и откровение, цвет как жизнь и образ чувств, цвет как обещание счастья.
Декоративное изложение цвета выявляет пластическую чистоту образа, его медитативную глубину. Выставка побуждает воспринимать не только видимое, но и заглянуть за метафизическую грань реальности. Сопричастный зритель может выступить и соавтором художника. Заданные визуальными образами глубокие оттиски чувств насыщаются реминисценциями личного опыта зрителя. Такие картины как «Алтайская ночь», «Козья тропа. Чемал», «Сибирь», «Весна» … становятся образами вдохновенной лирической медитации.
Мир волшебно окрашенного в яркие мистические цвета лунного леса, чарующе завораживает зрителя в картине «Алтайская ночь». В артистической образности напряженного кобальта, вселенски глубинного синего, волнующей мифо-поэтической бирюзы, лунно-фиолетовой тени безукоризненно стройных сосен, одухотворяется пространство, полное тайн и невысказанной красоты. Ночь уплотняет наше поле духовной энергии, концентрирует экспрессию молчания, вдохновляет воображение, пробуждает сферы подсознания.
Сакральный статус ночи, её тягучая меланхолия и таинственная власть располагают к особому мирочувствию, чуткому восприятию формы, звука, цвета. Утонченная чувственность достигает полноты внутреннего напряжения и насыщения тонким и глубоким потаенно-драматическим содержанием в созвучной картине («Ночь»). В таинственном, изнемогающем зелено-опаловом цвете неба звездная ночь опустилась в мягкое, пластичное земное ложе. Лимонно-яркие звезды в пульсации цвета и света как сердца далеких миров благословляют смиренный покров на перекрестье всех дорог в вечном единении земного и небесного. Образ пленяет своей поэтической красотой и одухотворенностью философического чувства. Призвание картин живописца – мыслить и чувствовать в созерцании. В этом ритуале чуткий зритель обретает нечто свое – глубоко и тонко пережитые эмоции, воспоминания и прихотливые россыпи чувств.
Созерцательный характер мотива знакомит нас с личностью художника в картинах «Зимняя сказка», «Фонарь», «Надежда». Они отражают романтическую взволнованность авторского взгляда и хранят столь близкое зрителю ощущение интимности, доверительно-личностной интонации. И даже столь емкая в образной силе картина «Сибирь» как совокупный пейзаж сибирского края с его мужественной природой, эпически звучной и сказочно-прекрасной, обретает камерную доверительность и лирическую нежность на холсте живописца.
Искусство художника обращено к эмоционально-чувственной сфере восприятия. Одухотворенные образы природы показаны автором сквозь призму душевных волнений. Широко и вольно выбран панорамный взгляд художника в картине «Осень на Телецком озере». Недоступные сине- лиловые горы, заслоняющие горизонт, величаво-спокойная гладь воды, нарушенная лишь бурливым шлейфом стремительного катера, трепетно- женственная крона дерева на первом плане увидены художником в вечном круге жизни, в могучем потоке бытия с ощущением духовного единства мира, пластически весомо и цельно. Живописец придает цветовому и пластическому решению картины главный и основной художественный смысл.
Глубинная энергия цвета и его эмоциональная насыщенность определяет характер декоративных полотен художника. Жизнеутверждающее пиршество цвета с живописной щедростью и экспрессивной плотностью чувств явлено в картинах «Жизнь смородинки», «Ирисы». Декоративная узорчатость густого, пряного, терпкого колорита обретает своеобразную ковровую орнаментальность. Цветочно-ягодные мотивы, тонкие арабески птиц и насекомых изливаются в прихотливых каскадах живописных откровений и хранят неразгаданные тайны живого мира! В торжествующей цветописи – культ земной красоты и её чувственно-пластическое осязание.
Восхитительный источник художественной декоративности живописец видит в театральной образности художников объединения «Мир искусства», которые видели свою главную задачу, по словам их идеолога А. Бенуа «в просветлении жизни и человека красотой». Красота выступает как чувство мира. Эта творческая установка очень близка нашей героине.
Ретроспекция художественного сознания автора соприкасается с рафинированной эстетикой мирискуссников в картине «Эпоха за стеклом». Вслед за ними – ретроспективными мечтателями, она идеализирует галантный французский 18 век, изысканно-игриво воссоздавая ауру театрально-гипнотического очарования в галантных мизансценах, словно оживших фарфоровых скульптур музейных витрин. Тончайшие цветовые интонации, дымчатая, тающая светотень отражают иллюзорный мир, эфемерный шлейф навсегда ушедшей эпохи.
Главенствующая роль цвета, несущего в себе и свет, и склонность к обобщению очевидна в творчестве живописца. Звучное декоративно- чувственное воплощение обретает серия картин «Пленэр в Германии».
Произведения этой серии отличает импровизационная острота, грациозная пластика декоративного изложения цвета, свободная манера письма. Яркий эмоциональный импульс автора, колористический динамизм композиций заряжает зрителя молодой творческой энергией. Характерные для Германии фахверковые домики, уличные кафе, неспешные горожане и вездесущие туристы – всему этому художник находит поэтическое обрамление. С нежным оттенком мягкой, лирической иронии звучит авторский комментарий в названиях работ. «Танцуют, кружатся эмоции, оседая улыбками на уголках губ».
Экспозиция имела достойное продолжение в графике. Графические листы Натальи Шалагиной – это своего рода дневник путешествий и впечатлений. Натурные зарисовки хранят подлинность чувств, свежесть и непосредственность восприятия. Живописными эффектами выразительных средств отличается серия работ «Алтайскими дорогами», воплощенная в тонких, чистых цветовых созвучиях матово-нежной темперы. Панорамные и камерные пейзажи отражают волнующую романтику странствий, восторженное любование художника девственной природой Алтая. Сосредоточенные в себе состояния природы то замирают в томлении, то изливаются в потоке стихий.
Подробная графичность городских архитектурных пейзажей с максимальной достоверностью и бережным чувством историзма явлена в серии «Пленэр в Германии» (Б., тушь, шариковая ручка). Графические листы этой серии требуют пристального, сосредоточенного взгляда внимательного зрителя. Отрадно видеть, что в современном изобразительном искусстве с нарастающим доминированием цифровых и мультимедийных технологий, реалистическая живопись, «живое искусство» сохраняет незаменимую ценность и актуальность в широком русле новейших течений. Живое искусство Натальи Шалагиной замечательное тому подтверждение.